Гвардейский морской экипаж в Бородинском сражении

 

ГВАРДЕЙСКИЙ МОРСКОЙ ЭКИПАЖ В БОРОДИНСКОМ СРАЖЕНИИ

Трифонов Николай Фёдорович

 

Гвардейский морской экипаж учрежден 16 февраля 1810 г. в царствование императора Александра I, т. е. незадолго до войны 1812 года[1]. В состав его вошли команды придворных гребцов разъездных судов и яхт, почему экипаж и считал себя происходящим от первой придворной гребецкой команды, сформированной еще при Петре I. Предполагается, что император Александр I при учреждении экипажа руководствовался отчасти примером французских морских гвардейцев, которых он видел при встрече с Наполеоном в Тильзите при заключении мирного договора 1807 г. Первоначально экипаж, по образцу французского, состоял из четырех строевых рот, музыкантов, хора и артиллерийской команды, всего 410 человек. Экипажу было предписано нести двоякую службу: летом на море, а зимой на суше. Поэтому была введена двойная форма: летняя, как на флоте, и зимняя пехотная по образцу гвардейской пехоты.

В экипаж брались из флота лучшие офицеры по личному повелению государя. При выборе же команды руководствовались тем, чтобы люди были рослые и «чистые лицом». Таким образом, Гвардейский экипаж начал свое существование как в высшей степени элитное подразделение, и таким он оставался до его упразднения большевиками 3 марта 1918 г. К этой дате в списках числились многие адмиралы и генералы, великие князья, сам император Николай Александрович и его сын, наследник цесаревич Алексей.

Французский Гвардейский морской экипаж, который находился в составе гвардии Наполеона, насчитывал около тысячи человек. Этот экипаж был сформирован в 1798 г. и заслужил славу в войнах с Испанией и Австрией. Перед вторжением в пределы России он был прикомандирован к инженерным войскам. Участвуя в работах по обеспечению переправы остатков французских войск на Березине, почти весь этот экипаж погиб.

Российский Гвардейский экипаж был подчинен морскому командованию, Адмиралтейств-коллегий, и, составляя часть гвардии государя, находился также в подчинении у армейского командования. Это привело к тому, что с началом 1812 года, когда гвардия начала готовиться к походу на западную границу, экипаж оказался вне этой подготовки, так как указаний на этот счет не поступало. Наконец 28 февраля пришло письмо военного министра Барклая де Толли министру морских военных сил маркизу де Траверсе о выступлении Гвардейского экипажа в Вильну. Дата выступления была назначена на 2 марта, т. е. на подготовку оставалось два дня. Одновременно экипаж был передан в особую гвардейскую дивизию 5-го гвардейского корпуса[2]. Эта дивизия состояла из трех бригад. В 1-ю бригаду входили полки лейб-гвардии Преображенский и Семеновский; во 2-ю бригаду - лейб-гвардии Измайловский и Литовский; в 3-ю бригаду - лейб-гвардии Егерский и Финляндский[3]. Экипаж был причислен к 3-й бригаде. Артиллерийская команда Гвардейского экипажа была откомандирована в состав лейб-гвардии Артиллерийской бригады в распоряжение командующего артиллерией дивизии генерал-майора Ермолова. Там она находилась почти во все время кампаний 1812,1813 и 1814 гг.

Ко времени отправления в поход в Гвардейском экипаже было 436 нижних чинов[4] и офицеры: лейтенант Александр Егорович Титов, командир 1-й роты; капитан-лейтенант Григорий Кононович Горемыкин, командир 2-й роты; лейтенант Матвей Николаевич Чихачев, командир 3-й роты; капитан-лейтенант Константин Корнилович фон Принц, командир 4-й роты; лейтенант Александр Дмитриевич Валуев; лейтенант Сергей Александрович Наумов, он был сначала экипажным адъютантом, но в конце марта взят адъютантом в штаб Гвардейского корпуса; лейтенант Афанасий Иванович Дубровин; мичман Николай Петрович Римский-Корсаков; мичман Николай Петрович Хмелев; мичман Николай Иванович Ушаков; мичман Константин Константинович Константинов; мичман Михаил Николаевич Лермонтов, после Наумова принявший адъютантство в экипаже; капитан-лейтенант Павел Андреевич Колзаков, который 7 марта, вскоре по выступлении экипажа в поход, назначен был адъютантом к великому князю Константину Павловичу; лейтенант Александр Андреевич Колзаков; штаб-лекарь надворный советник Богдан Кернер;

шкиперский помощник 14-го класса Евлампий Роменов; комиссар 13-го класса Василий Быков.

Артиллерийская команда была в составе двух старших унтер-офицеров, четырех средних унтер-офицеров, одного барабанщика, 15 бомбардиров, 16 канониров и одного слесаря. При команде находились унтер-лейтенант Адам Иванович Лист и унтер-лейтенант Иван Павлович Киселев 2-й. Всего 41 человек.

Командиром Гвардейского экипажа был капитан 2-го ранга Иван Петрович Карцов.

В составе экипажа было 17 георгиевских кавалеров.

В Петербурге остались 91 человек. Они частично вошли в судовой состав эскадры адмирала Тета, назначенный для перехода в Англию и боевых действий у западных берегов Европы. Часть вошла в судовой состав кораблей охраны для действий на Балтике. Эти люди имели случай отличиться под Данцигом, Кенигсбергом и в прибрежных операциях. Несколько человек вошли в состав резервного Гвардейского экипажа, сформированного в Петербурге в 1813 г.

Экипаж был вооружен ружьями пехотного образца, офицеры - пистолетами и саблями или кортиками. Два артиллерийских орудия, при которых состояла артиллерийская команда, были 6-фунтовые, 17-го калибра.

Моряки экипажа, находившиеся в составе гвардии, с начала марта до июня 1812 г. вместе с ней совершали переход к Вильно и затем назад к Смоленску, где 1-я и 2-я армии соединились. Командование во время этого перехода ограждало членов экипажа от участия в боевых действиях ввиду малочисленности и наличия в его составе отборных моряков, обученных морскому делу. В сражении при Бородине от экипажа участвовала одна группа - «охотники». Артиллерийская батарея экипажа в тот период формально не входила в состав Гвардейского экипажа, а с самого начала похода была включена в состав гвардейской артиллерии. Как исключение, в полном составе экипаж был введен в бой в 1813 г. в двух случаях: в сражении при Бауцене и в сражении при Кульме. Моряки, как правило, выполняли инженерные работы по обеспечению движения частей нашей армии. После перехода наших войск через водные преграды переправы уничтожались. Высокая выучка моряков, полученная при выполнении корабельных плотницких и такелажных работ, позволяла им успешно справляться с заданиями, и часто под огнем противника. В случаях совместной работы со специальными саперными армейскими подразделениями моряки передавали свой опыт солдатам, например в случаях ремонта речных понтонов: восстановлении поврежденных деревянных деталей и ликвидации течи парусиновой оболочки.

На переходе армий от Смоленска к Бородину капитан-лейтенант был назначен адъютантом великого князя Константина Павловича. 17 августа обе армии, 1-я и 2-я, пришли в Царево-Займище, куда прибыл новый главнокомандующий Михаил Илларионович Кутузов. 19 августа Гвардейский экипаж вместе с армиями продолжил поход. Штаб-лекарь экипажа надворный советник Богдан Кернер и фельдшер Галкин были назначены состоять при главнокомандующем, где они находились до кончины Кутузова в Бунцлау. Вместо Кернера в экипаж был назначен лекарь Манелли.

21 августа 5-й гвардейский корпус прибыл к Колоцкому монастырю, а на следующий день - к с. Бородину. В Бородине Гвардейский экипаж участвовал в строительстве укреплений и обустройстве позиций. В первых сражениях с частями Великой армии, в частности при Шевардине, экипаж не был задействован, но 26 августа моряки, назначенные для занятия боевой позиции, оказались в числе первых, попавших под удар противника. Отряд моряков численностью 30 человек во главе с мичманом Лермонтовым был выделен для занятия позиции с заданием уничтожить мост через р. Колочь при с. Бородине в том случае, если размещенные в селе русские гвардейские егеря будут вытеснены из него. Артиллерийская команда экипажа была направлена на передовую позицию в середине дня после падения Семеновских флешей.

Для выполнения работ по уничтожению моста через р. Колочь был сформирован отряд из охотников, вызвавшихся пойти на выполнение этого задания. Отряд заготовил необходимые инструменты и горючие материалы и расположился с вечера 23-го в избушке у моста. Основная часть экипажа размещалась на резервной позиции у д. Князьково, где находилась резервная артиллерия армии. Там они находились до конца сражения.

26 августа в четыре с половиной часа утра Бородино, охраняемое лейб-гвардии Егерским полком, было атаковано французами. Егерскому полку было велено удерживать Бородино как можно долее. В то же время у села были размещены более многочисленные формирования противника. Дивизия Морана, разбившаяся на эшелоны, имела справа от себя дивизию Жерара, потом дивизию Груши. Они располагались вдоль главной дороги на Москву. Вдоль течения р. Войны, около Бородина, двумя линиями расположилась дивизия Дельзона, а на берегу Колочи - легкая кавалерия под предводительством Орнано. Соприкасаясь с левым флангом отряда Морана, стояла Итальянская королевская гвардия[5]. Прямо на Бородино с фронта была направлена дивизия Брусье, а Дельзон, двинувшись влево, перешел р. Войну приблизительно в версте выше Бородина и там переменил фронт на юг. 18-й полк легкой пехоты дивизии Брусье начал наступление по большой дороге к мосту через Колочь и, хотя встреченный огнем лейб-егерей, успеха не имел, но приковал внимание русской стороны, так что, когда с севера появился Дельзон, имея в первой линии бригаду Плозона (92-й линейный полк на правом фланге, 106-й полк на левом), то такое нападение стало для нашей стороны неожиданным, чему способствовал и туман. После непродолжительного боя (Бутурлин[6] говорит «близ часу», а Богданович - «не более четверти часа») Егерский полк, по реляции Барклая де Толли[7], поспешно ретировался через мост. Из-за скоротечности боя матросы не успели привести мост в негодность, им удалось снять лишь несколько мостовин[8]. Плозон со своим 106-м полком на плечах отступавших перешел мост через Колочу, но встреченный на правом берегу реки нашими егерскими полками (бригада Вуича - 19-й и 40-й егерские полки из 6-го корпуса и 1-й егерский полк Карпенко из 4-го корпуса) с большими потерями отошел за реку, причем сам Плозон, погибший в этой атаке, пал жертвой запальчивости своих батальонов, а Дельзон с трудом успел удержаться в Бородине. 92-й полк принял на себя отступавший 106-й полк и остановил преследование наших егерей. Вице-король оставил на левом берегу Колочи дивизию Дельзона, кавалерию Орнано и часть артиллерии, которая перестреливалась с нашими батареями у д. Горки и боковым огнем поражала наши войска, стоявшие у батареи Раевского[9].

В работах историков, описывающих ход боевых событий 26 августа в районе с. Бородина, нет единого мнения о времени начала и хода сражения. Поэтому представляется целесообразным привести выдержки из донесения командира лейб-гвардии Егерского полка полковника , возглавлявшего действия полка в бою за с. Бородино. «Получив 23 числа сего месяца (августа) повеление от г-на Главнокомандующего 1-й армии генерала от инфантерии Барклая де Толли занять... селение Бородино, дабы способствовать переправе ариергарда через речку, я отрядил под командой полковника Макарова 3-й батальон содержать цепь против левого берега реки и наблюдать порядок движения неприятеля, вследствие чего, дабы споспешествовать безвредному и скорому отступлению армии, коему отступать можно было только через один мост, отрядил он, полковник Макаров, батальонного адъютанта Львова для отыскания бродов, что было сим исправно и скоро выполнено, по коим Лейб-Казачий полк и часть кавалерии перешли по левую сторону села Бородино, а остальная часть кавалерии и Изюмский гусарский полк под командой генерал-майора Всеволодского перешли правее оного, оставя только мост для одной артиллерии и прочих полковых тяжестей, почему весь ариергард вступил на общую позицию Армии без малейшей потери; остальные два батальона расположены были мною позади деревни у мостов, соединяющих армии.

26-го г-н полковник Макаров донес мне в 4 часа утра, что неприятель спускается по правую сторону деревни двумя колоннами, полагая глазомерно в восемь тысяч; имея приказание от г-на Главнокомандующего 1-й Западной армии задержать сколько возможно занимаемое мною полком селение, вследствие коего приказал я полковнику Макарову оный при начале удержать, во исполнение чего отрядил он капитана Петина с 3-ей гренадерской и 9-ой егерской ротами ударить по неприятелю в штыки, но превосходством неприятельских сил были отбиты. Тогда, видя невозможность противостоять столь многочисленному неприятелю, оный батальон принужден был отступить на 1-й и 2-й, кои устроены были мною в боевом порядке и там собравшись остался в резерве оных. 2-й батальон под командой полковника Рихтера 2-го преследующего неприятеля 3-й батальон встретил сильным батальным огнем и от 1-го батальона высланы были мною стрелки под командой штабс-капитана Ралль 3-го, кои весьма успешно способствовали к отступлению 3-го батальона и неприятель оными принужден был отступить, потом усилясь повел вновь атаку, но встречен был штыками 2-го батальона под командою полковника Рихтера 2-го, который вперед бросился и личной храбростью подавал пример подчиненным, через что принудил с большой потерей и некоторым числом пленных, в которых находилось два штаб-офицера, вторично уступить мужественному отпору неприятеля, оставя на месте убитых и раненых; 1-й же батальон

под командой полковника графа Грабовского употреблен был мною для прикрытия двенадцати пушечной батареи, на которую неприятель несколько раз покушался, но мужеством и совершенным устройством оного батальона всегда был отбит с большим уроном...»

Далее полковник Бистром отмечает отличившихся и пишет: «... особенно достойны Монаршего воззрения как-то: батальонные командиры.. . (следует перечисление. - И. К.), 3-го батальона поручик князь Козловский 2-ой был отрезан от батальона, присоединился ко 2-му и по засвидетельствованию командира оного действовал храбро... граф Войнович и подпоручик Толмачев много способствовали к собранию расстроенного сильным неприятельским огнем 3 батальона...»[10].

Мост был приведен в негодность и зажжен матросами с помощью егерей под сильным огнем противника. При этом четыре матроса было убито и семь ранено, из которых двое позднее скончались.

Находившегося при Барклае де Толли мичмана Гвардейского экипажа Римского-Корсакова неоднократно посылали к главнокомандующему с донесениями о ходе дела у Бородина, в частности об уничтожении моста, после этого донесения он был оставлен при Кутузове. Главнокомандующий несколько раз отправлял его с распоряжениями в разные места боя, и своей расторопностью и неустрашимостью Римский-Корсаков заслужил похвалу Кутузова[11].

Военный историк XIX в. [12] ставит под сомнение уничтожение моста в этот день, ссылаясь на рисунок моста, выполненный французским офицером Фабером дю Фором и помещенный в его книге. Скугаревский ошибается. Рисунок был сделан 5 сентября, т. е. через десять дней после сражения. Мост был восстановлен. Заметим, что французы за одну ночь на 26 августа навели три моста через реку у д. Фомкино[13].

Дело у Бородина закончилось около 7 часов утра. К этому времени Бородинское сражение развернулось в полную силу. Густой дым заступил место тумана. Седые облака клубились над левым нашим крылом и заслоняли середину, между тем как на правом сияло полное солнце[14]. Больше столкновений у села в районе уничтоженного моста не происходило. Артиллерия продолжала перестрелку.

В полдень атаки на Багратионовы флеши достигли своего накала. Багратион был ранен. Капитан-лейтенант Колзаков, адъютант князя, был в это время около Багратиона и оказался в числе первых, оказавших ему помощь. Во время последовавших атак на флеши Багратиона 1-й артиллерийской пешей роте, в состав которой входила батарея Гвардейского экипажа, было приказано двинуться к д. Семеновское. Под жестоким огнем тридцати орудий противника рота перешла на передовые позиции и сняла орудия с передков. Не успела рота занять огневую позицию, как ее командир штабс-капитан Вельяминов был убит. Роту возглавил штабс-капитан Лодыгин. Орудия заняли свою позицию и открыли огонь. От непрерывного обстрела французскими орудиями падали люди и лошади. У батареи экипажа упал контуженный в грудь унтер-лейтенант Киселев 2-й. Несмотря на потери, матросы продолжали стрельбу из своих орудий. Рота пробыла четыре часа под артиллерийским огнем противника и сама нанесла большой урон французам. Когда атаки противника на позиции измайловцев ослабли, артиллеристы, потеряв всех своих офицеров, кроме штабс-капитана Лодыгина, отошли за линию огня, чтобы восстановить поврежденные орудия. Из 14 вышедших из строя орудий роты было восстановлено шесть, в том числе одно орудие экипажа.

В девять часов вечера артиллеристы вновь перешли к Семеновскому. В то время, когда финляндцы отбивали атаку французской пехоты, моряки в наступившей темноте успели сделать еще несколько выстрелов, чем помогли отбить последнюю атаку. Это были последние выстрелы Бородинского сражения. К этому времени все части резерва были введены в бой. Оставались резервная артиллерия и Гвардейский экипаж. У Наполеона оставалась нетронутой его Старая гвардия.

Потери экипажа составили утром, как было упомянуто, четыре человека убитыми и семь ранеными, двое из них позднее скончались. Во второй половине дня убиты офицер и четыре матроса, ранены семь нижних чинов.

Главнокомандующий принял решение отступать.

В Бородинском сражении Гвардейский экипаж, не принимая участия всем своим составом в бою, имел своих бойцов в числе первых, начавших сражение, и в числе последних, закончивших его.

Совместными действиями экипажа и лейб-гвардии Егерского полка в Бородинском сражении была выполнена задача, поставленная командованием. Своевременным уничтожением моста правый фланг наших позиций был защищен от наступления французов[15]. В то время как на остальных участках фронта наши войска отходили, занимая очередные позиции обороны, на правом фланге у с. Бородина наступление противника было остановлено.

В ночь на 27 августа армия оставила Бородинское поле. Войска двинулись к Москве. Экипаж шел в авангарде, ремонтируя мосты. 2 сентября утром Гвардейский экипаж вступил в Москву.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Щепотьев СЛ. Памятка Гвардейскому экипажу. СПб., 1910. С. 2.

[2] Виноградский ИЛ. Участие Гвардейского экипажа в сухопутной кампании 1812 года. СПб., 1899. С. 1.

[3] Михайловский- Полн. собр. соч. СПб., 1850. Т. 4. С. 423.

[4] Виноградский ИЛ. Указ. соч. С. 46.

[5] Дневник офицера Великой армии в 1812 году. М., 1912. С. 133.

[6] История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году. СПб., 1837. С. 264.

[7] Бородино: Описание сражения 26 августа 1812 года. СПб., 1912. С. 43.

[8] Михайловский- Указ. соч. С. 423.

[9] Указ. соч. С. 43.

[10] История Лейб-гвардии егерского полка за сто лет, 1796-1896 гг. СПб., 1896.

[11] Указ. соч. С. 47.

[12] Там же.

[13] По 1812 году: Походный дневник офицера 25 пехотной Виртембергской дивизии Фабер-дю-Фора. СПб., 1905. С. 116.

[14] Письма русского офицера. М., 1987. С. 20.

[15] Указ. соч. С. 47.